Почему все ненавидят новый сезон «Монстра» с Чарли Ханнэмом? Сериал от Netflix называют «угрозой для общества»

Все сезоны «Монстра» сопровождались скандалами, а рейтинг последнего обрушился прямо после премьеры. Третий сезон собрал на Rotten Tomatoes всего 18% «одобрения» кинокритиков, а фанаты создали петицию, чтобы его запретили. Несмотря на это, сезон, как и два предыдущих, показывает хорошие цифры, находясь в топе Netflix.

Низкий рейтинг не говорит о провале — критика создает дополнительную «Монстру» рекламу. После первого сезона создателей обвиняли в романтизации людоеда и насильника Джеффри Дамера. После второго — в создании культа вокруг братьев Менендес, убивших родителей из дробовика. Резонанс был настолько широким, что дошло до попытки пересмотреть дело, а отпустить братьев с пожизненного заключения призывала даже Ким Кардашьян.

Но третий сезон «Монстра» шокирует настолько, что даже деяния Дамера, хранившего в квартире трупы, смердящие на весь дом, покажутся пустяком. Ведь Гин был не только убийцей, но и извращенным фетишистом: он выкапывал мертвецов, коллекционировал части их тел и занимался некрофилией.

Создатели показали шокирующие сцены, как Гин освежевывает трупы, делает из кожы абажуры, а из черепов — миски для еды. Первую половину сериала авторы осознанно шокируют зрителя, доводя до чувства тошноты. Словно обращаясь к нам, Гин в в одной из серий говорит, глядя в камеру: «Вам не стоит это смотреть!» И после этого вонзает бензопилу в очередную невинную жертву.

Убийцу сыграл Чарли Ханнэм, для которого роль стала смелым экспериментом. Секс-символ и любимчик Гая Ричи в «Монстре» превратился в больного шизофренией инцела, страдающего от извращенных фетишей. Ханнэм танцует перед зеркалом в белье родной матери и бросает невесту в лед, чтобы довести ее температуру тела до полюбившихся ему трупов.

Ханнэм подарил Гину самобытные голос и мимику, поэтому смотреть сериал рекомендуется в оригинале – как минимум для того, чтобы оценить перевоплощение. Ханнэма уже называют одним из кандидатов на многочисленные премии. Шансы велики: так было с Эваном Питерсом – первый сезон «Монстра» тоже раскритиковали, но актер получил «Золотой глобус» за роль Дамера.

Ханнэм кропотливо отнесся к перевоплощению в убийцу. В интервью он заступается не только за сериал, но и за своего героя, называя Гина жертвой:

«Кто был монстром? Этот бедный мальчик, который всю жизнь подвергался насилию, а затем был оставлен в полной изоляции и страдал от невыявленного психического заболевания? Или легион людей, которые превратили его жизнь в сенсацию ради развлечения и, возможно, тем самым омрачили американскую и мировую психику?»

В резонансной цитате Ханнэм говорит о шизофрении, которую выявили у Гина лишь после совершенных преступлений. И о культе, в который его превратила массовая американская культура.

Жуткая история Гина повлияла на развитие жанра хоррор: в частности, она вдохновила Хичкока на культовый «Психо», а Тоуба Хупера на «Техасскую резню бензопилой». Как и герой фильма, Гин создавал маски из человеческой кожи, которые надевал во время убийств.

Принять в серийном убийце жертву – почти непосильная для человеческого мозга задача. Но именно ее третий сезон подряд добиваются создатели «Монстра», провоцируя зрителя. Они доносят спорную, но глубокую идею, что серийные убийцы тоже жертвы – как и те, кого они убивают.

В «Монстре» исследуется, почему и в какой момент жертва становится субъектом насилия. Сначала авторы показывают ужасы убийств, вызывая у зрителя отвращение. Но во второй половине сезона раскрывают причины, превратившие жертву в маньяка.

Дамер жил с матерью-наркоманкой, подавлял свою сексуальную ориентацию и боролся с отвращением к себе. Братья Менендес изображены хладнокровными убийцами, но в конце сезона – жертвами детского сексуального насилия, над которыми надругался отец-тиран.

Гин – тоже жертва, но болезненно религиозной матери, внушившей ему ненависть к сексу, своему телу и отношениям с женщинами. Когда она поймала сына за мастурбацией в детстве, то чуть не оторвала половой орган, прокричав: «Гины никогда не должны его трогать!» Когда Гин повзрослел, мать внушала, что у него не должно быть отношений с девушками и всю жизнь он проведет с ней.

В итоге Гин так сильно подавил либидо, что шил костюмы из кожи женщин, надевая их на себя перед зеркалом. Это было плодом его нездорового желания обладать женским телом, которое ему оказалось недоступно.

По ходу сериала Гин несколько раз задается вопросом: «Кто я – человек или монстр?» И получает ответ: ты не монстр, а больной шизофренией человек, ставший жертвой насилия. Поэтому, когда Гин попадает в психбольницу, где ему дают таблетки, он тепло обнимает врача, ведь она принесла ему облегчение.

Вторая половина жизни Гина в сериале изображена с теплотой, что сильно возмутило зрителей. Получив лечение, Гин превратился в доброго старика: таблетки подавили симптомы шизофрении – прекратились видения и тяга к убийствам. Поэтому Гина отправили не в тюрьму, а на лечение – суд признал, что он даже не помнил, как убивал людей.

Ханнэм подтверждает, что сериал не пытается шокировать зрителя, а, напротив, хочет раскрыть ему природу девиации. И те, кого мы клеймим монстрами, часто оказываются жертвами травм, нанесенных близкими или обществом:

«Я уверен в том, что это очень искреннее исследование человеческой природы и того, почему Гин это сделал. Мне никогда не казалось, что мы делаем из этого сенсацию, создаем что-то ради пугающего эффекта или шока. Все это было для того, чтобы попытаться рассказать эту историю настолько честно, насколько это возможно».

Третий сезон «Монстра», несмотря на критику, снова добился успеха. Создатели выполнили главную цель — разглядели в монстре человека. Сериал расширяет границы нашего восприятия убийц, отходя от привычной стигматизации. Вместо этого он поднимает вопросы важности ментального здоровья и губительности домашнего насилия.