История брейнрота от «олбанского языка» до Бомбардиро Крокодило: как мемы годами разрушают наш мозг

Старшие поколения смотрят на брейнрот-мемы с недоумением и рассуждают о деградации молодежи. Но так ли это на самом деле — мы разобрались с психологом и старшим преподавателем НИУ ВШЭ Ольгой Чекунковой.

В 2024 году издательство Оксфордского университета объявило «brain rot» («гниение мозга») словом года. Термин описывает снижение умственных способностей из-за слишком долгого потребения «мусорного» контента в соцсетях.

Исследования подтверждают, что часы, проведенные за просмотром мемов, могут вызвать головную боль и напряжение в глазах. А в перспективе — ухудшение памяти, внимательности и умственных способностей.

Термин «брейнрот» стал популярен в 2023-м — в онлайн-культуре поколения Z и Альфа. Но существовал и раньше: уже в 2007-м термином клеймили шоу знакомств и видеоигры, считавшиеся источником деградации молодежи.

В 2010-х «brain rot» стали использовать применительно к интернету и соцсетям, а в 2020-х термин превратился в мем. Его использует как молодежь, иронизируя над своей зависимостью от соцсетей (психологи считают это самозащитой), так и взрослые, говорящие, что молодежь глупеет из-за интернета и скоро разучится читать.

«Брейнрот мемы» — следствие общего тренда: это намеренно абсурдный и лишенный логики контент, который затягивает пользователя, особенно молодого. При этом чем дольше смотришь такие мемы, тем сильнее ощущение, что мозг «гниет» от их бессмысленности.

Конечно, брейнрот-мемы появились не сейчас — они существуют давно. Но раньше этот термин не использовался, поэтому крокодилы-бомбардировшики кажутся новым трендом. Хотя интернет-культура прошлого пронизана брейнротом, что роднит поколения Z и Альфа с миллениалами и даже поколением X.

Первым мемом в истории человечества считается забавная картинка из 1921-го «How You Look». Она появилась в сатирическом журнале The Judge Университета Айовы, а копия спустя почти век завирусилась в соцсетях. Шутки оставляли и древние люди в наскальных рисунках, но эта картинка максимально похожа на то, что считается мемом в интернет-культуре.

С изобретением доступного интернета юмор трансформировался: глобальная сеть стала островом свободы, где можно шутить намного жестче, чем на ТВ. Почти сразу в интернете появились мемы и вирусные видео. В 1997-м хитом стала 3D-модель младенца, танцующая ча-ча. А в 1999-м танцы хомяков под ускоренный сэмпл из диснеевского «Робин Гуда».

Как и в глобальной сети, юмор раннего Рунета был максимально абсурдным. Если видео с танцующими хомяками трудно оклеймить брейнротом, несмотря на его примитивность, то «олбанский язык», на котором говорили российские миллениалы, — запросто.

Сейчас взрослые не понимают, зачем поколения Z и Альфа выдумывают новые слова и коверкают старые. Совсем как в нулевые, когда молодежь внезапно заговорила на «жаргоне подонков» или «олбанском языке». В нем слова умышленно уродовали так, будто их пишет малограмотный школьник: «ржунимагу», «пацталом», «многабукаф», «стопицот».

Тогда же родился культовый мем «Превед медвед!» — бессмысленный брейнрот миллениалов, который трудно объяснить взрослым.

Если поколение Альфа влюбилось в крокодила-бомбардировщика, то герой миллениалов — Онотоле (Анатолий Вассерман). В нулевые знаток «Своей Игры» стал главным мемом Рунета, вокруг которого выросло движение «упячки».

Его последователи флудили на популярных интернет-ресурсах, оставляя картинки с пляшущим человечком и безумным текстом (да, тогда не было нейросетей, поэтому все так просто).

В языке упячки умышленно уродовали слова, добавляя везде окончание «е»: вместо «атака» — «отаке», вместо «животное» — «животне». Так и Анатолий Вассерман превратился в Онотоле.

У упячки была своя мифология и пантеон героев — как в современном брейнроте. Только вместо Балерины Капучино — Леониде (царь Леонид I из фильма «300 спартанцев»), Чаке (Чак Норрис) и даже Путин и Медведев, получившие абсурдные клички Краба и Шмеля.

Царь Леонид стал героем упячки не просто так — тогда он был мировым мемом. В сети вирусился «Спартанский ремикс» — мэш-ап, основанный на сцене из фильма «300 спартанцев». Пользователи Рунета массово создавали свои версии — вставляя лица Леонидаса и Онотоле в ролики.

После этого брейнрот-мемы как в глобальной сети, так и в Рунете появлялись чаще, становясь все абсурднее. В 2009-м мир покорил «Надоедливый апельсин» («Annoying Orange») — серия абсурдных скетчей про говорящие фрукты. А в России в 2010-м во Вконтакте завирусилась песня «Кроты-Хомяки», которую многие миллениалы до сих пор знают наизусть.

В песне неизвестный автор рассказывает абсурдную историю войны кротов и хомяков. Для большей комичности коверкает голос и издает забавные звуки между строчками. Хотя абсурда хватает и в тексте:

«Вот крот, вот хомяк
Хрум-хрум, шмяк-шмяк-шмяк
Толпы, сборища кротов
Идут на базу хомяков».

В начале 2010-х абсурдный интернет-юмор вырвался в реальную жинзь — через вирусные флешмобы. В 2013-м мир покорил «Harlem Shake»: люди снимали видео, в которых кривлялись под музыку, делая все, чтобы выглядеть странно. Спустя годы это кажется чистейшим брейнротом: и зачем все это делали?

Культура мемов становилась все более абсурдной, а с 2015-го в интернете доминировали «dank memes». Это норочито глупые и абсурдные мемы с ироничным подтекстом, которые оппонировали стандартному интернет-юмору. Часто героями таких мемов становились персонажи мультфильмов — от Шрека до Майка Вазовски из «Корпорации монстров».

В мемах новой волны пользователи делали акцент на визуальную нелепость, применяли к фото эффекты, уродовали героев массовой культуры и добавляли глупые подписи. Важным поджанром стали «deep fried memes» («пережаренные мемы»), где изображение пропускали через десятки фильтров, делая комично зернистыми, размытыми и желтоватыми.

В 2016-м пользователь Urban Dictionary так описал концепцию «deep fried memes»: «Когда высококачественный мем многократно копируется и пропускается через фильтр, он становится желтоватым, низкого качества и выглядит так, будто его обжарили во фритюре».

Самый популярный пример Рунета — нецензурный мем про «е****го шакала». Он родился из вирусного телефонного пранка, где прозвучало это необычное оскорбление. Но пользователи превратили в мем шакала из советского мультика «Маугли» — в стиле «deep fried memes» ухудшая его качество. Со временем фотографии низкого качества в шутку измеряли в «шакалах».

Уже тогда мемы критиковали за бессмысленность, а соцсети обвиняли в отуплении молодежи. Россияне смотрели мемы преимущественно во Вконтакте и иронизировали, что заходят в интернет деградировать, а не потреблять серьезный контет. Совсем как поколения Z и Альфа, которые используют термин «брейнрот» для подсмеивания над собой.

Хотя уже в 2010-х системный запойный просмотр мемов связывали с изменениями в работе мозга — в том числе, лишающие человека творческих навыков.

«В прошлом году был семинар бразильского психоаналитика, который много работает с подростками, — рассказала Ольга Чекункова. — Он рассказывал, что когда раньше подростки читали, у них развивалось воображение. Вспомните себя в детстве или подростковом возрасте: читаешь книгу и представляешь, как герои выглядят.

Когда смотришь фильм, можно испытать разочарование, потому что в твоем воображении все было по-другому. Воображение развивало наш внутренний мир, способность играть со своими фантазиями, опираться на внутренние ресурсы. Потому что внутренний мир в том числе развивается за счет способности получать удовольствие от процесса мышления».

К 2020-м на мемы повлияло развитие соцсетей с короткими видео: кроме TikTok, формат интегрировали и другие платформы. Поэтому наступила эра видео-мемов, которые становились все абсурднее по мере развития искусственного интеллекта.

Первым звоночкем стал вирусный сериал Skibidi Toilet, ставший хитом в 2023-м. Это классический пример брейнрота, в котором сочетаются бессмысленный сюжет, психоделическая эстетика и абсурдный юмор.

Все началось с короткого ролика на YouTube, созданного российским аниматором Алексеем Герасимовым. Он создал короткометражку, в которой из грязного унитаза выглядывает мужская голова и поет песню. Этот гротескный образ был навеян повторяющимся кошмаром, который когда-то преследовал Герасимова.

Первое видео набрало более 164 миллионов просмотров. После такого успеха Герасимов продолжил использовать туалетные головы, запустив целый сериал. Так родилась целая вселенная с войной между туалетами Skibidi и армией механических людей с динамиками, экранами и камерами вместо голов.

То, что в 2023 году начиналось как несколько слабо связанных между собой роликов, с тех пор превратилось в культ среди детей. Даже зумеры не всегда понимали юмор скибиди туалетов, покоривший поколение Альфа.

С развитием нейросетей делать брейнрот-мемы стало проще, чем когда-либо. Так родился «итальянский брейнрот» — пользователи создают абсурдных существо, скрещивая людей и животных с неодушевленными предметами.

Итальянские брейнрот — лишь очередная ступень развития культуры мемов. Она характеризуется использованием нейросетей, что дает возможность любому сделать максимально абсурдный контент и загрузить его в сеть. Если раньше рядовому человеку было лень что-то придумывать, обрабатывать фото, то сейчас — достаточно правильного запроса, и нейросеть создаст для тебя смешное видео или картинку.

Поколение Альфа, родившееся в начале 2010-х годов, — первые, кто вырос в эпоху цифровых технологий. Для них характерна полная интеграция технологий в повседневную жизнь. С раннего возраста они имеют доступ к смартфонам, планшетам и интернету, из-за чего очень рано сталкиваются с «брейнротом».

Новые поколения пропускают через себя огромные потоки информации, часами пропадая в соцсетях. Этим пользуются платформы: максимально упрощают и укорачивают контент, заманивая пользователя в длительные сессии серфинга. Поэтому специалисты признают: одержимость просмотром мемов в соцсетях уже считается зависимостью.

Короткие и бесконечно генерируемые видео приводят к ментальному перенасыщению. Многие люди жалуются, что спустя несколько часов прокручивания рилсов или шортсов чувствуют сильную усталость. Исследования показывают, что жизнь в таком режиме может снизить способности мозга, привести к ранним синдромам СДВГ и даже психическим расстройствам.

Когда человек сталкивается с брейнротом в детстве, он может не развить важнейшие навыки. Именно поэтому новые поколения зумеров и Альфа с трудом привыкают к взрослой жизни, считает Ольга Чекункова:

«Проблема взрослой жизни в усилиях, которые нужно потратить, чтобы получить результат. Например, на работе. Чтобы реализовать проект, нужно распланировать, что ты будешь делать, какие усилия предпринимать и когда. То есть это некое долгосрочное планирование. И если есть привычка к мгновенному получению удовольствия, то сложно играть вдолгую.

Особенность мышления современных поколений в том, что из-за привычки к быстрому удовольствию и клиповому мышлению им сложно выдерживать фрустрацию профессиональной и вообще взрослой жизни».