От HAL 9000 до M3GAN: что злые кинороботы могут рассказать о современных страхах перед технологиями

От безмолвной угрозы андроида в «Метрополисе» 1927 года до неустанного преследования Терминатора и пошлой жестокости M3GAN — злые роботы уже сто лет появляются на экране. Эти фильмы не только волнуют, пугают и развлекают зрителей, но и отражают глубоко укоренившиеся культурные тревоги о непредсказуемых последствиях отношений человека и робота.

Робот-убийца — это далеко не просто злодей, говорит Адам Дэниел, доцент кафедры коммуникаций в Университете Западного Сиднея. Это отражение некоторых из самых острых культурных вопросов о человеческой автономии и ответственности в цифровую эпоху. Исследователь фильмов ужасов рассказал, как кино отвечает на эти вопросы.

Неизменная привлекательность историй о злом роботе заключается в том, что ужасы часто транслируют наши самые глубокие культурные тревоги по поводу скорости технического прогресса и шаткости человеческого контроля в цифровом или роботизированном мире. В книге «Искра страха» ученый Брайан Дючани утверждает, что развитие технологий обусловливает появление новых историй ужасов, которые отражают наше недоверие к социальным переменам, следующим за прогрессом.

Так, в конце 1960-х существовало беспокойство по поводу растущей сложности компьютеров и последствий космической гонки. Бортовой HAL 9000 из фильма «2001: Космическая одиссея» (1968) идеально представлял эту угрозу через бестелесный искусственный интеллект, который холодно отвернулся от своих создателей-людей.

Андроид Эш в «Чужом» (1979) добавил еще один уровень угрозы: он был идеально замаскирован под человека и внедрен в экипаж космического корабля, чтобы приоритезировать корпоративные интересы над человеческой жизнью. В этом случае робот представлял опасения по поводу растущей роли технологий в военном и промышленном контекстах.

В эпоху холодной войны страх перед ядерным уничтожением и опасения по поводу достижения точки, когда человек больше не сможет отключать машины, привели к появлению незабываемого Т-800 и меняющего форму Т-1000 в первых двух фильмах «Терминатор» (1984 и 1991). По сей день это, наверное, лучшие примеры того, чего именно мы боимся в роботах, — потенциальной невозможности контроля.

В XXI веке, когда искусственный интеллект и робототехника стали все более распространенными в повседневной жизни, кульминацией сюжета о вышедшем из-под контроля кинематографическом роботе стала модель M3GAN. В фильме 2022 года Эллисон Уильямс играет Джемму, создавшую куклу-компаньона с искусственным интеллектом. Это была попытка помочь осиротевшей племяннице Кэди (Вайолет Макгроу) справиться с горем. Однако кукла становится опасной через чрезмерную опеку.

В «М3ГАН 2.0» (2025) сознание робота изменилось, что можно сравнить с трансформацией андроида в «Терминаторе 2». Новый фильм исследует последствия кражи базовой технологии M3GAN и ее ненадлежащего использования для создания военного робота, известного как Амелия. Единственный вариант противодействовать ей — воскресить M3GAN, но в улучшенной форме — более быструю, сильную и... смертоносную.

Почему M3GAN является столь красноречивым олицетворением современных тревог? Теоретик жанра ужасов Ноэль Кэрролл утверждает, что монстры пугают, потому что не вписываются в обычные категории. Они могут быть «промежуточными» (частично людьми, частично — машинами) или противоречивыми (зомби — одновременно живые и мертвые), и M3GAN — отличный пример того и другого.

Она выглядит и ведет себя как молодая девушка, с выразительными чертами лица и остроумным чувством юмора. На самом же деле это всего лишь искусственный интеллект внутри тела робота. Она создана, чтобы заботиться о своем хозяине и защищать его, но делает это чрезвычайно жесткими способами. Эти парадоксы делают ее одновременно пугающей и привлекательной для зрителя. «М3ГАН» и «М3ГАН 2.0» поднимают на поверхность наши технологические тревоги и рассеивают их благодаря своим кэмповым качествам.

В одном из эпизодов M3GAN начинает плавный, но тревожный танец, подражая подросткам из соцсетей, но шоу принимает неожиданный оборот, когда она выхватывает лезвие резака для бумаги и возвращается к преследованию жертвы. Этот мемизированный момент заряжен иронией, однако не полностью нейтрализует ужас. На экране происходит переформулирование, которое предлагает катарсическое освобождение. Хотя мы и чувствуем страх, мы осознаем отсутствие реальных последствий. Этот страх безоружен.

Так кино отражает сложность наших постоянно развивающихся отношений с новыми технологиями. Эти взаимодействия проходят через спектр беспокойства, тревоги и страха, прежде чем мы находим способы управлять своими чувствами и нормализовать их. Юмор и катарсис — два главных инструмента в этом преодолении, а фильмы — способ аккуратно разрешить то, что часто кажется неразрешимым.