Вообще, до сих пор идет битва за внимание — дополнительные преимущества вытекают из него. Просто раньше его количество напрямую зависело от тебя и твоих качеств — таланта, рвения, упорства. Теперь же все, мягко говоря, в руках продюсеров. Во многом это связано с замедлением YouTube — платформа позволяла стать селфмейд-комиком, ну а теперь как бы все. В длинных форматах, которые ушли на другие платформы, тренды задают продюсеры. Но зато есть магия Reels (Instagram принадлежит организации Meta, признанной в России экстремистской и запрещенной) — правда никто до конца не понимает, как работают алгоритмы. Серьезно: на заре коротких видосов Луи Си Кей — вы понимаете масштаб личности для комедии — собирал меньше, чем TikTok-комики. Без недооценки вторых, но это забавно. В общем, процессы усложнились, но главной валютой все еще осталось внимание. Просто она заметно подорожала.
«Не стоит пытаться поливать грядки на старом участке»: Илья Соболев о комиках-релокантах, амбициях в кино и будущем
Ты говорил, что долгое время валютой в мире юмора было внимание. Затем к нему присоединились деньги. А что сейчас — есть дополнительные преференции?
А что насчет твоего шоу «Токсики»: судя по просмотрам и реакциям, ты не то чтобы «бедствуешь». Как думаешь, почему людям так интересен жанр жесткой сатиры?
Честно скажу, не думаю, что мы прям жестим — тут немного другой вайб, отличный от той же «Прожарки», которую мы делали на телике. Там (на телешоу «Прожарка», выходившем на ТНТ4. — Прим. ред.) был классический roast: звезды получали порцию говна в рамках телевизионной цензуры и при этом имели возможность заранее подготовиться и парировать. «Токсики» — это скорее творческий вечер, где помимо острых шуток есть личные истории, мы задаем вопросы, общаемся. В общем, ближе к подкасту: юмор не является основой всего, на мой взгляд.
Допустим. Но ведь самые резонансные выпуски — это те, в которых произошел конфликт. Как, например, с Надей Сысоевой.
Нет, ну конечно. Это естественное желание посмотреть на аварию. Ну супербаза человеческая. Они срутся — я смотрю. Они пьют чай — мне неинтересно. Я думаю, что это только об этом.
С годами у тебя у самого появились красные линии в юморе? И должны ли вообще быть у комиков негласные правила поведения?
Есть. Думаю, что их так или иначе диктует конъюнктура. Ну и, наконец, личные правила того или иного комика. Если артист говорит, что он может позволить себе всё, что у него свободные взгляды, — скорее всего, он никогда не получал по башке за свои истории. Ну либо же над ним просто не шутили похожим образом. Те же комики, которые уехали в другие страны и решили, что их горизонт юмора безграничен, — это ведь не совсем так. Теперь они не могут критиковать государства, в которых находятся, либо высмеивать темы, над которыми там не принято прикалываться. Я уверен, что в действительности можно шутить про все. Главное, как ты это делаешь. Не все упирается в унижение и гротеск.
По поводу комиков-релокантов. В твоих словах прослеживается скепсис на тему того, насколько корректно рассуждать о стране, в которой не живешь. Но ведь великие авторы — Набоков, Довлатов, Бродский и т. д. — тоже творили издалека.
Я бы просто не стал сравнивать классиков с современниками. Не прошло столько времени, чтобы мы осознали ценность их слов. Люди оторваны от реальности, живут в другой парадигме, где иначе подается информация. То, что частенько вижу я, кажется мне странным. Возможно, это просто плевок в вечность, который вряд ли сохранится на десятилетия или века. Я не против такой комедии, но она сильно привязана к контексту и времени. Мне кажется, что, если люди уехали, им нужно сосредоточиться на адаптации — начать выращивать помидоры там, где они находятся, а не пытаться поливать грядки на старом участке.
К вопросу о времени: представь, что ты мог бы пригласить в шоу «Токсики» кого угодно — героя любой эпохи и взглядов. Кто бы это был?
О, я бы хотел Жириновского пригласить. Потому что «Токсики», опять же, это не про смиренное выслушивание шуток — это про своевременное реагирование. Такие люди, как Владимир Жириновский, знают, что ответить, и понимают, что спросить. Да и про них можно много чего рассказать, остро пошутить.
Илья, поговорим про твою страсть к кино. У тебя ведь профильное актерское образование, а твой гном-матерщинник из «Волшебного участка» стал почти народным героем. Расскажи, в чем феномен персонажа и чего нам ждать от продолжения шоу?
Да, и хотя оно незаконченное, я все равно получил базовое представление о том, как работает кино и театр. Большой опыт мне дали стендап-выступления и, по правде говоря, мечты — я часто фантазировал о том, каким актером мог бы быть. Ну а потом желания наложились на реальность, и, как выяснилось, это тоже пригодилось. В чем феномен? Думаю, что на самом деле в режиссерско-сценарно-операторском ансамбле — это просто очень хорошо написано и снято. Случился мэтч, а я просто подключил свою органику — делал то, что мне кажется правильным. Гном действительно получился живым, энергичным и настоящим. Это уже говорит о том, что образование не первостепенно. Если рядом есть сильная команда, успех окажется закономерностью.
Сейчас будет справедливый комплимент: моему отцу 55 лет, мне 28 — и мы оба подписчики твоего канала. А еще у меня много знакомых зумеров, которые обожают Илью Соболева. Как тебе удается оставаться актуальным, есть рецепт юмористической молодости?
Прикольно, спасибо (смеется). Знаешь, я как-то стараюсь не засиживаться просто. Вот во времена «Смеха без правил» у нас был дуэт «Красивые» — потом начались разногласия. Я понял для себя, что нужно развиваться сольно — написал монолог «Бросить ее хочу, с первого дня... повода не дает, сучка», который мне вспоминают до сих пор. Потом было трио — вновь качели. Затем «Прожарка», свой стендап. Рецепт, в общем-то, довольно простой: регулярно выходить из зоны комфорта, не боясь прыгнуть в неизвестность и обосраться.
У меня так и открывались новые возможности: миниатюры, импровизации, стендап, потом вообще в кино полез. Хотя все старшие коллеги, продюсеры говорили, мол зачем тебе это, ты ведь комик. Думаю, что такая жанровая открытость и отсутствие страха перед чем-то новым и формирует аудиторию разных возрастов. Но, честно скажу, сейчас меньше ударяюсь в эксперименты — открыл для себя кинематограф и фокусируюсь на нем. Ну и на «Токсиках» со стендапом, конечно.
У тебя ведь сейчас большой тур. Расскажи, зачем артистам твоего калибра нужны изнурительные турне по стране — не ради денег, очевидно?
Кроме как на сцене, нигде не могу испытать такие эмоции — чувствую себя таким, какой я и есть, получаю необходимую энергию. Ну а она уже становится топливом для нового материала. Коммуникация с аудиторией, большие залы — все это вдохновляет. К слову, о кино: в том же «Волшебном участке», где я играю гнома, — все круто, весело, но это определенные физические усилия. Когда по 12 часов играешь в гриме с безумной бородой, облитый клеем, это ведь все равно киноэффекты, так или иначе. В стендапе все реалистичнее. Он пока на первом месте.
Твой стендап не будет плевком в вечность?
Я стараюсь делать комедию, которая может остаться актуальной и через годы. Конечно, у каждого свое восприятие, и не все «заходит» всем, но мне хочется верить, что некоторые наши работы переживут время. Иногда смотришь старых комиков и удивляешься: как здорово, что их шутки до сих пор работают. Это вдохновляет.
Ты про наших или зарубежных?
Про западных. Российских еще нет, к сожалению. Мы — первое поколение стендап-комиков, которым суждено состариться. Не беру в расчет Жванецкого и Задорнова: во-первых, немного другой жанр, а во-вторых, оно уютно, классно, но не всегда смешно сегодня.
У юмора есть срок годности?
Сложный вопрос, над которым мы все задумываемся. Блин, ну вот есть же «Голый пистолет» с Лесли Нильсеном — мне до сих пор смешно. «Маска» та же, ну или «Жмурки». Среди тем для комиков немного сложнее: наверное, нужно выбирать те, что в меньшей степени привязаны к повестке. Ну, потому что все эфемерно: новый канцлер Германии, лабубу, да даже Гитлер — и тот не вечный, хотя яркий и жуткий. Инфоповоды хороши в формате Saturday Night Live — там можно остро шутить над социально-политической реальностью, поп-культурными событиями. Но они быстро протухают, посмотрите сегодня выпуски про ковид или Джо Байдена.
Выбор темы, старт проекта и реализация — это как воспитание ребенка. Начинается-то у всех одинаково: малыши все красивые такие, миленькие на фотографиях, но не знаешь, из кого вырастет талант, а из кого наркоман или уголовник. Каждый, кто пытается делать концерт, уверен, что в этот момент написал самый гениальный материал для себя и своего времени. Все хотят быть замеченными, но не каждому суждено быть Джорджем Карлином.
Вернемся к вечно актуальному искусству — кинематографу. У тебя много проектов, но большинство комедийные — видишь себя в авторском кино, драмах, более сложносочиненных историях?
Да, вообще с удовольствием. Вот мы сейчас сняли фильм «Луч» — это уже не совсем комедия как таковая. Там есть попытка уйти от классической истории. В общем, хочу, но пока особо нет предложений таких.
Финальный блиц: любимый фильм, книга и музыкальный альбом Ильи Соболева?
Вот дочь подсказывает: «Очень странные дела» (смеется). Кстати, это классное кино — много раз пересматривали. А вот чтобы картины меня взбудоражили, наверное, «Вечное сияние чистого разума» Мишеля Гондри. От сюжета до саундтрека — гениально. Еще когда учился, на музыке из этого фильма поставил много разных номеров. Из книг, думаю, «Пена дней» Бориса Виана — пока никто из авторов не оказывал подобного эффекта. Что касается музыки, из меня такой себе меломан: слушал в свое время Nautilus Pompilius. А, еще у меня есть такой вид творческого поиска — я пишу небольшие рассказы. И когда-то давно я с удовольствием писал под альбом «Течение» Чичериной. Помню, как загружал его и просто начинал придумывать какие-то сказки, сатирические штуки, хорроры. В общем, вдохновляла меня Чичерина на вполне себе сносное сочинительство.
Фотограф: Валентин Блох
Арт-директор: Вера Зашихина
Продюсер: Константин Русских
Стилист: Кристина Красовская
Визажист: Юлия Седу
Ассистент фотографа: Александр Огурцов