Эффект знаменитости: почему обвинения в насилии против влиятельных мужчин вроде Брэда Питта так легко забываются

Речь идет о заявлениях, которые в 2016 году сделала Анджелина Джоли, бывшая жена Брэда Питта. Однако актеру никогда не предъявлялись официальные обвинения, единственное, что мешало его будням селебрити, это — внимание общественности. Впрочем, за девять лет тон СМИ изменился, сегодня они сосредоточены на одежде Питта и описывают его как человека, который «просто пытается получать удовольствие от своего стиля».

Увы, Питт — далеко не исключение, он принадлежит к когорте влиятельных людей в Голливуде, которые быстро оправляются от скандалов без особых последствий. Весь его карьерный рост, подкрепленный признанием критиков и PR-кампаниями, показывает, насколько легко можно переписать общественную память, считает Джамилла Росдаль, старшая преподавательница в Австралийском колледже прикладной психологии.

Исследование освещения обвинений в изнасиловании против Криштиану Роналду показало, как СМИ способствуют формированию благоприятных для обвиняемого сюжетов. Заявления против футболиста в 2009 году сделала американка Кэтрин Майорга, но португальская пресса и политические лидеры защищали Роналду, называя его «национальным героем». Особое внимание уделялось его карьере и презумпции невиновности, рассказ женщины старались дискредитировать, а ее саму принизить.

Когда Майорга возобновила дело в 2018 году, заявив, что ранее юристы Роналду принудили ее к подписанию соглашения, пресса представила ее как «охотницу за деньгами». Это естественным образом смещало фокус внимания и отвлекало от главной проблемы — сексуализированного насилия. В СМИ подчеркивались «сопутствующие убытки», в том числе пропуск клубом Роналду матчей в США.

Росдаль говорит, что все это подчеркивает, как «ореол знаменитости» может поставить под угрозу освещение серьезных обвинений. По словам профессора гендерных исследований Карен Бойл, СМИ и селебрити-культура систематически защищают влиятельных мужчин, обвиняемых в насилии в отношении женщин, и когда те оказываются виновными. Даже с вердиктом суда они продолжают доминировать, а пресса пишет о падении, наследии и потенциальном искуплении.

С эпохой #MeToo были связаны надежды на то, что жертвы будут услышаны, а насильники (даже если это влиятельные мужчины) — привлечены к ответственности. Однако культурная перезагрузка оказалась не такой, на которую рассчитывали сторонники движения: #MeToo столкнулось с растущей негативной реакцией, которая с 2017 года только набирает обороты. В итоге пострадавшие оказываются на втором плане, а обвиняемых мужчин представляют как «жертв культуры отмены». Соцсети и форумы стали публичным пространством, в котором жертв обвиняют, а преступников оправдывают.

По мнению Джамиллы Росдаль, дело не только в теории, согласно которой физически привлекательные люди оцениваются более благосклонно. Речь идет в том числе о расизме. Так, исследование 2015 года показало, что освещение в СМИ насилия со стороны знаменитых мужчин по отношению к интимным партнершам с большей вероятностью представлялось как «преступление», если мужчина был чернокожим. Белые мужчины Голливуда накапливают престиж, статус и связи, действующие как защита от последствий, которые разрушили бы карьеру других.

«Как ученый, который анализирует принудительный контроль уже более десяти лет, я утверждаю, что власть действует не только через институты, но и через дискурс: через то, кто может говорить, кому верят, что запоминается, а что стирается», — поясняет Росдаль. Она подчеркивает, что чаще всего вера бессознательна: общественность может знать о насилии, но при этом вести себя так, будто его не было. Люди предпочитают забывать, чтобы сохранить утешительную иллюзию, что их любимый человек — хороший.

Исследование показало, что принудительный контроль не ограничивается лицами, совершившими домашнее насилие, он является широко распространенной тактикой, используемой высокопоставленными мужчинами для утверждения своей власти и доминирования. Они могут использовать гендерную власть и социальный статус не только для того, чтобы заманивать жертв и подчинять их себе, но и распространять этот контроль на целые сообщества.

Важно отметить, подчеркивает Росдаль, что этот контроль может быть едва заметным. Он часто скрывается за показной любезностью, его трудно распознать, а значит, насильника сложнее привлечь к ответственности.

Кроме того, важно и политическое искажение публичной дискуссии. Так, например, гендерная исследовательница Джудит Батлер в одном из интервью утверждает: «При администрации Трампа мы наблюдаем нормализацию ненависти, ксенофобии, маскулинности и женоненавистничества, что воодушевляет крайне правые группы и узаконивает насилие в отношении уязвимых слоев населения». В итоге все эти усилия — со стороны СМИ, соцсетей, пиарщиков и политиков — способствует нашей коллективной амнезии, мы предпочитаем не принимать во внимание насилие в отношении женщин.