Бойфренды — это кринж: почему тренд boysober стал популярным в социальных сетях

Пока многие люди чувствуют, что их жизнь не началась по-настоящему до того, как они встретили партнера, одиночество представляет собой экзистенциальную паузу. Поиски «половинки» становятся едва ли целью существования, а отношения служат основой самоидентификации. Так было до осени 2025 года, когда что-то вдруг изменилось.

В конце октября издание Vogue опубликовало материал, в вирусном заголовке которого был задан провокационный вопрос: «Сейчас стыдно иметь парня?» В статье утверждается, что в социальных сетях термин «бойфренд» приобрел странно устаревший, даже вызывающий отвращение оттенок. Идея строить свою идентичность вокруг отношений теперь многим кажется несостоятельной.

Соцсети переполнены постами молодых женщин, которые публично заявляют о своей «трезвости» с помощью хэштега #boysober. Этот быстрорастущий тренд отвергает свидания, культуру случайных связей и бывших, а также мысль об эмоциональной зависимости от мужчин. Постепенно то, что начиналось как мем, превратилось в глобальную дискуссию о границах, выгорании и телесной автономии.

Тренд boysober — это больше, чем очередной вирусный челлендж. Он стал коллективным экспериментом по переосмыслению феминистских ценностей. Женщины позиционируют свое воздержание не как моральную чистоту, а как самосохранение и осознанный отказ от участия в экономике знакомств. Многие открыто говорят о накапливающейся усталости от приложений для знакомств, о беспрерывном труде, связанном с мужской хрупкостью, и о повсеместном распространении насилия, поддерживаемого технологиями.

Статистика подтверждает это: по всему миру резко возросло число сообщений о насилии с использованием технологий. Женщины рассказывают, что партнеры устанавливают шпионское программное обеспечение, используют GPS-слежку или угрожают раскрыть интимные фотографии. Все это формы принудительного контроля, адаптированные к цифровой эпохе. В этом контексте уход с рынка знакомств — это не проявление благоразумия, а необходимость выживания.

Однако многие критики (в том числе со стороны фем-движения) видят в тренде отголоски неоконсерватизма, регресс к индивидуализму и культуре чистоты. Другие наблюдают радикальный отказ от мужского признания, способ вернуть себе эмоциональную свободу и чувство собственного достоинства. Вероятно, истина лежит где-то посередине: boysober сформирован той самой цифровой архитектурой, которая превращает желание в товар.

Соцсети стали площадкой на которой гендерные переговоры разворачиваются в режиме реального времени. Платформы будто бы подводят итоги диджитал-поколения, а хэштеги говорят сами за себя: #datingfatigue, #romanceless, #heterofatalism. Каждое заявление по-своему выражает усталость от нормативных сценариев и эмоциональную асимметрию современного дейтинга.

Пользователи выражают то, что называют безысходностью отношений, которые обречены по умолчанию, так как лишены возможности быть равноправными. Дело не в том, что женщины не хотят близости; дело в том, что они все больше не верят в то, что эмоциональная математика имеет смысл. Этот реализм тревожно уживается с культурной одержимостью историями любви. Романтические комедии вернулись на большие экраны, но теперь как будто подмигивают нам, намекая на собственную нереалистичность.

Возможно, дело не в смерти любви, а в ее децентрализации. Старая история о поиске «того самого» больше не подходит поколению, живущему в условиях нестабильной работы, жилищного кризиса и цифрового выгорания. Им сложнее поддерживать любовь, которая не так уж и важна для самоопределения. Новые сюжеты девичьих грез самореферентны: «влюбленность в себя», «энергия главного героя», «партнерство с собой». Другими словами, место парня заняло «я».

Однако, предупреждает социолог Анджела Макробби, даже акты отказа могут быть использованы. Постфеминистская медиакультура умеет превращать бунт в бренд. Риск заключается в том, что движение, рожденное из истощения, станет еще одной формой потребления, очередной «заботой о себе», продаваемой женщинам. И все же, несмотря на все противоречия, идея о том, что жизнь женщины может быть полноценной и радостной без романтического партнера, кажется вполне разумной. По крайней мере, у мужчин это часто работает.