Реальная история человека, который навсегда отказался от алкоголя

Артем Бетев сумел бросить пить алкоголь после почти 20 лет «стажа». Вот его честный рассказ.
Реальная история человека, который навсегда отказался от алкоголя
Getty Images

В 13 лет я купил первую в жизни бутылку водки. «Столичная», «Пшеничная» — уже не помню. С какой крышечкой, я тоже забыл. А это было важно — поддельную водку укупоривали определенным образом, чтобы сэкономить на производственных издержках.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Тогда, в начале 90-х годов прошлого века, в моей родной Москве пили все и везде, да и в родной подмосковной деревне не отставали. Частые случаи отравления поддельным алкоголем никого не останавливали. Поэтому умение отличить «паленую» огненную воду от настоящей было важным навыком для сохранения душевного и телесного здоровья.

Покупку я совершил не по собственной прихоти, а по договоренности с одноклассниками. Мы должны были поехать всей школой на речном кораблике отмечать окончание девятого класса. За неделю до поездки на собрании в школьном туалете, давясь сигаретным дымом, приняли решение, что без водки мы нормально гештальт не закроем. Пацаны повзрослели, надо соответствовать. На водку скинулись деньгами, которые родители давали на завтраки.

Я не буду описывать события того дня. Мне уже давно не смешно. Скорее противно. Главное, инициализация прошла успешно, джина выпустили из бутылки, он начал бушевать на воле, и никто даже не пытался загнать его обратно. Здоровья хватало и на учебу в спецшколе с химическим уклоном, и на регулярные дикие выходки «под газом» на прилегающей территории и в самом здании. Водка была самым дешевым и эффективным способом «нажраться» в кратчайшие сроки, поэтому мы пили в основном ее, хотя не брезговали и другими напитками.

Бутылки охлаждали в бачках школьных унитазов, употребляли там же — в туалете, запивая водой из-под крана и занюхивая грязными волосами одноклассников. После подготовки к экзамену по литературе в 11 классе такой способ употребления «беленькой» начали иронично называть «пойти почитать Антоновича». Пьяные подвиги становились объектом устного творчества, воспоминания об очередном дебоше передавались из уст в уста, как саги викингов. Появился набор терминов, который «усмешнял» любую историю. Например, вместо «стошнило» мы говорили «контузило». Однажды была написана полноценная баллада (размер, по-моему, взяли из какой-то поэмы Лермонтова), только мы тогда не знали, что это такое. Кого-то поймали и выгнали из школы, большинство доучилось и приобрело стойкую убежденность, что «отдыхать» и «бухать» — это синонимы.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В университете веселуха продолжилась. Правда, относительная необязательность посещения занятий лично меня подвела под монастырь. Выбирая между лекциями и «попить пивка в парке», я все чаще склонялся ко второму. В результате два «академа». Как говорится, институт не школа, за 10 лет не закончишь. Чтобы не уйти в армию, пришлось резко взять штурвал на себя. Тогда и сложилась схема «по пятницам пьем, по субботам лечимся, по воскресеньям ни-ни». Ну еще иногда бывает среда, которая маленькая пятница. С таким жестко закрепленным стереотипом поведения я окончил вуз и вышел во взрослую жизнь.

Пятничное пьянство затянулось лет на 10. Сейчас мне это дико вспоминать, но тогда я был уверен, что живу нормальной жизнью. Кстати, все вокруг жили примерно по такому же графику. Ну или мне так казалось. Несколько раз в год удавалось напиться до потери нескольких часов из жизни. На память после таких вечеринок оставались фингалы и шрамы на физиономии. Новогодние праздники я ждал со смешанными чувствами: во-первых, радостное предвкушение суровой многодневной пьянки, во-вторых, страх перед тем, что же я в этот раз отчебучу и чем это закончится. Может быть, мне проломят башку?

Нельзя сказать, что я не пытался себя ограничивать. Но торжественное обещание самому себе не пить на свадьбе у друга ничего, кроме вина, обычно приводило к прямо противоположному результату. Создатели Масяни чутко уловили это несбыточное стремление к самодисциплине и увековечили его во фразе «на полчасика по-любому».

Дожив таким образом до 30, я ощутил, что настало время перемен. Перемен требовал прежде всего организм. Видимо, мне повезло, мое похмелье с годами стало приобретать такие грандиозные масштабы, что все плюсы употребления алкоголя стали перед ним меркнуть. Сначала я решил, что буду пить по схеме «французское вино во Франции, итальянское вино в Италии, портвейн в Португалии». К слову, за границей я бывал, но не часто. В Москве тоже разрешалось пить, но только на вечеринках, только пару бокалов и только очень хорошее вино. Виски и коньяк тоже было можно, но только после очень вкусного ужина и только в качестве дижестива — не больше 100 граммов. На водку и пиво к этому моменту я уже не мог смотреть. Очень помогли ежедневные вечерние пробежки. Стало гораздо легче отказываться от бокала вина на бизнес-ланче в пятницу — после 100 граммов красного не побегаешь. Вернее, побегаешь, но это уже не то.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В рамках этой системы на несколько лет удалось упорядочить отношения с алкоголем, но тут на радостях, что все под контролем, я опять пару раз «накидался» до неописуемых результатов. Последний запомнился глубоким нокаутом с последующим лечением от сотрясения мозга. 10 дней в комнате с белым потолком под феназепамом с прогулками в туалет по стеночке сделали свое дело. Читать было нельзя, телевизор смотреть тоже, но зато можно было лежать и думать. Например, о том, как хорошо просто пройтись по бульварам с картонным стаканчиком капучино и без похмельного депрессняка на душе. А еще было стыдно. Дико стыдно.

Через пару недель после больницы в случайном разговоре со знакомым клиническим психологом выяснилось название моей проблемы. Я искренне благодарен этому человеку. Он сказал, что я алкоголик и есть только одно лекарство от моей болезни: не пить вообще. Потом я встречал медиков, которые говорили, что он погорячился с диагнозом, но для меня это до сих пор самые ценные слова в жизни. После них как отрезало. Ну и сотрясение, видимо, помогло. Отказаться оказалось легко. Слово «алкоголик» мигало в голове неоновой вывеской, хотелось начать жить заново, с чистого листа. А еще на тусовках больше не надо было весь вечер ломать голову — выпить или не выпить. Через полгода полной абстиненции меня позвали в одно крупное рекламное агентство на Хеллоуин.

Я решил отколоть какой-нибудь номер «на трезвую», чтобы доказать себе, что я смелый не только «под мухой». Нашел на работе у коллег кусок розового меха, с помощью скрепок сделал из него подобие набедренной повязки, купил шлем с рогами, взял в руки топор и отправился эпатировать публику образом трезвого розового викинга с голым торсом. Это был триумф. С вечеринки я уезжал за рулем автомобиля, набитого нетрезвыми поклонницами трезвого берсерка.

Потом было еще много побед. Например, поездка в Грузию, за которую не было выпито ни капли. Оказалось, что любой, даже самый гостеприимный и нетрезвый, «генацвале» больше трех раз выпить не предлагает. По крайней мере, так было со мной. Сначала я хотел набивать себе «звездочку» на шее за каждый трезвый год, но затем это желание рассосалось. Зато появились деньги на то, чтобы заняться как следует горными лыжами, на которые раньше почему-то не хватало времени и средств. Я сам собрал себе велик, начал заниматься столяркой.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Развелся с женой, которая от меня уже ушла (как говорится, де-факто), и нашел настоящую любовь. На самом деле мне не очень хотелось описывать этот опыт. Тем более что теперь он навечно останется в медийном пространстве (проверено коллегами — в современном мире ни один текст никуда не пропадает). Мне до сих пор стыдно за мои поступки в нетрезвом виде, хотя я не пью уже больше 10 лет. Я знаю, что есть много людей, которые болеют алкоголизмом гораздо сильнее, чем я, и которым гораздо сложнее бросить. Кроме того, никто не отменял социальных причин пьянства. Но, возможно, мой опыт окажется кому-то полезным. Кому-то похожему на меня. Я перестал пить, когда повзрослел, когда смог взглянуть на себя со стороны. Я называл свое поведение «нормальным», убеждал себя, что так делают все, но это был всего лишь способ уйти от реальности, которая прекрасна сама по себе, без добавления этилового спирта.