«Ешь богатых»: почему мир настроился против очень обеспеченных людей? Это уже не «тихая роскошь»

«Сумки Birkin прячут, — отмечает он. — Я вижу, что многие люди усиливают свою безопасность и конфиденциальность. Они беспокоятся о том, что выглядят слишком вызывающе, слишком броско». Один клиент ездит на десятилетней «Тойоте», а свой «Ламборгини» оставляет в гараже; несколько других убрали в шкаф свои кольца с бриллиантами в несколько карат. Все они стали реже публиковать посты в социальных сетях.

Агент, продающий элитную недвижимость, видит то же самое. «Сейчас странное время для того, чтобы быть богатым, — говорит она. — Все богатые люди, которых я знаю, держат свои карты при себе». Конечно, возможно, их немного нервируют мигающие красные предупреждающие знаки экономики, но в целом они невосприимчивы к подобным вещам.

«Когда у людей столько денег, такие вещи, как инфляция, их не особо волнуют», — говорит она. Однако их волнует то, что их осуждают за демонстративное потребление. «Когда весь мир страдает от бедности, а ты живешь в этом богатом пузыре, это действительно вызывает неодобрение», — говорит она. Они все видели «Белый лотос»: «Никто не хочет быть таким».

Очевидно, что мысль о том, что сверхбогатые люди ломают себе голову, как бы не показаться слишком богатыми, сама по себе сводит с ума. Но многие из них не знают, куда именно обратиться. Один мультимиллионер, который владеет недвижимостью во Флориде на сумму около 15 млн долларов, сказал, что он принимает дополнительные меры предосторожности, чтобы не привлекать к себе внимания.

«Мы просто иногда не знаем, что делать, — говорит он. — В этом году мы никуда не поедем в отпуск. Я бы хотел, но моя жена считает, что лучше просто оставаться дома и не тратить много денег». По его словам, они не беспокоятся о расходах. «Скорее, мы не хотим хвастаться перед людьми или привлекать к себе внимание».

Кто-то может даже воспринять этот отказ от показной роскоши как продолжение тенденции к «тихой роскоши», но между ними есть разница. Эти люди не стремятся к эстетике «старых денег», которая «со вкусом» подчеркивает статус; они искренне пытаются преуменьшить то, что у них есть. Это не просто тихо — это безмолвно.

В эпоху растущей экономической напряженности и классовой ненависти приватность богатого человека стала главным товаром. Они не хотят, чтобы их видели в магазине Chanel. Если они поедут в Сен-Тропе, то будут держаться вместе.

Кокрелл начал замечать, что его клиенты нервничают после того, как в декабре был застрелен генеральный директор UnitedHealthcare. «Я часто слышал: "Теперь нас убивают прямо на улице", — вспоминает он. Затем состоялась инаугурация, поразительное проявление американской олигархии.

«Настроение изменилось после того, как все увидели ряд миллиардеров, сидящих рядом с Трампом, — говорит он. — В прошлом богатые люди считались примером для подражания. Теперь это больше похоже на: "Если ты богат, значит, ты сделал что-то не так. Система настроена против всех остальных". И это становится все громче и громче, и мои клиенты слышат это, и их это беспокоит.

Кэтрин Фокс, финансовый консультант, которая помогает людям, унаследовавшим деньги (и сама унаследовала деньги), говорит, что многие из ее клиентов скрывают свое богатство, потому что беспокоятся о том, как оно может быть воспринято. «Многие молодые наследники испытывают огромное чувство вины и страха, которые не находят выхода, потому что они не могут ни с кем об этом поговорить», — говорит она.

«Особенно в последние пару месяцев, когда они столкнулись с огромным количеством проблем в мире, они чувствуют, что должны делать больше, чтобы изменить ситуацию. Но потом они думают: "Ну и как это вообще выглядит?»

В отличие от большинства своих клиентов, Фокс открыто говорит о своем наследстве и часто пишет об этом в соцсетях. «Я знаю, что это вызывает гнев, — говорит она. — Я получаю массу комментариев вроде: "Ешьте богатых" или "Просто отдайте все это". Но я стараюсь смягчать более спорные посты, которые публикую, с помощью подписей, в которых признается привилегированность и нюансы ситуации». Большинство людей их не читают, но она смирилась с этим. «Если бы я была из тех, кого беспокоят злые тролли, я бы никогда не стал вести себя так, как веду. Но я достаточно уверена в том, что говорю, и могу с этим жить».

«Я решила использовать свой личный и профессиональный опыт, чтобы помочь этим людям, а также признать тот факт, что их проблемы реальны», — говорит она. «Возможно, они затрагивают только верхний один процент из одного процента, но это вса равно проблемы. Просто никто о них не говорит, потому что это социально неприемлемо». Конечно, она получает много оскорбительных сообщений в интернете, но она также получает сообщения от других наследников, которым больше не с кем поговорить. «Я просто озвучиваю то, о чем все молчат», — говорит она.

Если вам интересно, она действительно призывает своих клиентов жертвовать на благотворительность. «Но вы не можете просто отдать все завтра, — говорит она. — Во-первых, это не так просто. Это сложно с точки зрения логистики. Потом вы все равно будете испытывать чувство вины и неуверенность: "Правильно ли я поступил?»

Конечно, есть много богатых людей, которые не стесняются наслаждаться своими деньгами так, чтобы это было заметно всем, которые даже создали свой личный бренд. Как отмечает Кокрелл, обычно это не те люди, которые обращаются к нему или не спят по ночам, опасаясь марксистской революции. «Большое богатство может затруднять проявление сочувствия, скажем так», — говорит он. Исследования даже показывают, что более состоятельные люди, как правило, менее сострадательны.

Исследователи предполагают, что это связано с тем, что их деньги избавляют их от необходимости развивать и поддерживать (и заботиться) о своих сообществах. Кокрелл отмечает, что многие из его клиентов ведут затворнический образ жизни, оторванный от экономических реалий, таких как тарифы, инфляция и надвигающаяся рецессия.

«В последний раз негативная реакция на богатых была такой сильной, вероятно, в начале пандемии», — говорит Кокрелл, намекая на резкий разрыв между людьми, которые сидели на карантине в своих загородных поместьях с прислугой, и теми, кому приходилось рисковать жизнью, чтобы доставлять еду на дом.

До этого самым низким моментом, вероятно, была Великая рецессия, когда он только начинал свою карьеру психотерапевта и у него было несколько клиентов, работавших на Уолл-стрит. «Отношение общества к богатым меняется, — говорит он. — Будут моменты, когда люди почувствуют себя увереннее, достанут свой бриллиантовый браслет из сейфа и снова начнут его носить».

Дело в том, что страх богатых перед общественным осуждением и враждебностью — независимо от того, насколько они этого заслуживают, — заставляет их еще больше погружаться в свой изолированный, комфортный мир, отдаляясь от чувства ответственности. «Многие из моих клиентов пребывают в замешательстве. Например: "Сегодня на меня все смотрят, а завтра меня осуждают. Но я не сделал ничего ужасного, и ничего не изменилось. Что мне делать?»

Он считает, что ответ заключается в том, чтобы помочь им понять, почему обычные люди могут так злиться из-за концентрации богатства, и вовлечь их в жизнь их сообществ. «Я пытаюсь пробудить в них любопытство и наладить связь с людьми за пределами их круга общения. Не просто выписывайте чек — раздавайте одеяла, разливайте суп, оказывайте влияние и взаимодействуйте с людьми осмысленно», — говорит он.

Но для некоторых выход за пределы их налаженной жизни слишком пугающий — или, в нынешних условиях, слишком рискованный. Вместо этого они предпочитают прятаться и жить за счет своих денег. «Они могут вести невероятно изолированную жизнь, — говорит Кокрелл. — Это никому не идет на пользу».