Чего стоят фокусы и дружба: секреты от братьев Сафроновых
Илья: Жанр иллюзии зародился в еще в Египте. Сохранились папирусы, официально это подтверждающие.
Андрей: Одной из первых иллюзий было «Отрубание головы». Иллюзионист перед шокированными египтянами отрывал птице голову, после чего возвращал ей жизнь. Секретом фокуса была физиология гуся, шею которого можно подогнуть без всякого вреда для птицы, подставив вместо настоящей головы муляж.
Антон Иванов: Тогда это уже признавалось фокусом или считалось волшебством?
А.: Разделение на магию и иллюзионизм произошло только в начале XX века, причем в СССР позиция была жесткая: от артистов требовали научный подход — появился жанр «разоблачений». Это были сеансы магии с последующим объяснением сути фокуса. Самим же термином illusionist стали пользоваться только в конце века. До этого момента все иллюзионисты в Америке называли себя magician — волшебник. Но хотя из терминологии волшебство уходит, магии в иллюзиях меньше не становится. Этот жанр стремительно развивается. Мы, например, изобрели вариант распиливания без помощи ящика.
И.: На примере этого трюка можно проследить эволюцию иллюзионного жанра. Раньше требовалась ширма, которой прикрывали секрет. Сегодня же наша наука дошла до такого, что мы можем просто взять человека и разделить на половинки. Жанр постоянно развивается. Мы используем не только физику и математику — настоящий иллюзионист применяет вообще все существующие науки и открытия, вплоть до военных и космических технологий. Но, как много лет назад сказал Дэвид Копперфильд, порой больше впечатляет не сам трюк, а личность, которая его показывает. Ты можешь обложиться многомиллионными устройствами, но если ты неинтересен, то из этого ничего никогда не получится.
А.И.: А тот самый жанр разоблачений популярный в СССР, не является чем-то, противоречащим этике или кодексу иллюзионистов, если такой существует?
И.: Конечно, иллюзионисты скрывают секреты фокусов. Ведь без секрета фокус мертв, в этом и есть сила притягательности фокуса.
А.: Однако в наше время существует множество курсов и обучающих видео, где фокусники делятся своими простыми секретами, тем самым привлекая новую аудиторию к нашему жанру. Подобная рубрика есть и в моем тик-токе. Эти видео пользуются огромной популярностью. Но крупные профессиональные иллюзии мы тщательно скрываем. Секрет новой разработки храним как зеницу ока — иногда заказываем реквизит по частям, на разных производствах, чтобы никто не догадался об идее проекта.
Сергей: Раньше в России существовал закрытый клуб фокусников, где можно было купить иллюзионный аппарат, — и то перешептываясь, как из-под полы. Сейчас же в интернете каждый второй фокусник открывает свой магазин, дает уроки, поэтому можно сказать, что в наше время кодекса мало кто придерживается, но все равно секреты в нашем жанре — важная вещь. Огромная конкуренция, шпионаж — все это существует не только в фильмах. У нас был случай, когда мы поймали одного из наших сотрудников, который снимал наши иллюзионы. Он даже создал сайт, где начал под заказ делать тот или иной реквизит «для трюков братьев Сафроновых».
А.И.: То есть при желании каждый может купить реквизит и стать иллюзионистом?
И.: Сейчас продается самый разный реквизит, от мелкого — магазины приколов (платочки, карты, фокусы) до настоящих крупных иллюзионов. В основном полноценные иллюзионы производят в Китае. Естественно, продаются только классические трюки — собственные уникальные разработки никто на продажу не выставляет.
А.: Мы всегда стараемся изобретать иллюзионы самостоятельно. Хотя в мире только единицы иллюзионистов поступают так, большинство покупает реквизит.
А.И.: Кстати, сколько стоит серьезный иллюзион?
И.: Разброс цен самый разный, но быть иллюзионистом дорого — в интернете можно увидеть аппарат и за 200–300 тысяч рублей, и за 20–30 тысяч евро. Один из самых дорогих наших иллюзионов — приспособление для левитации зрителей, за него мы отдали примерно 5 миллионов рублей.
А.И.: А кто сегодня для вас лучший иллюзионист мира?
С.: Для меня мастодонты в жанре иллюзий — Пенн и Теллер. Они комические иллюзионисты, хедлайнеры Лас-Вегаса, на сегодняшний день их можно назвать номером один. Они не только крутые шоумены, но и изобретатели.
И.: В одном интервью Пенн и Теллер говорили, что вдохновение — это, конечно, здорово, но новые трюки нужны каждый день, поэтому придумывают они их так: заходят в комнату, где только стол и два стула, и не выходят, пока не придумают новый сценарий.
А.И.: А вы откуда берете вдохновение?
И.: Когда мы только начинали, мы пытались копировать американских звезд, в частности Дэвида Копперфильда. Практически все артисты, начинавшие в конце XX века, пришли в этот жанр именно благодаря ему. Сейчас же мы, наоборот, стараемся не делать те трюки, у которых есть аналоги.
С.: Идеи приходят, когда смотришь какой-то крутой фильм, видишь невероятный трюк и думаешь: о, здорово было бы повторить его на сцене. Люди хотят видеть в шоу иллюзионистов то же, что видят в кинотеатре. Они хотят экшена, чего-то невероятного и необъяснимого, поэтому на сегодняшний день наша задача — перенести на сцену «эффект Марвел», чтобы зрители, даже самые искушенные, увидели спецэффекты и зрелищные трюки, как в кино. Когда ставишь перед собой такую задачу, тогда уже методом проб, экспериментов и неудач рождаются новые трюки. Если раньше иллюзионист мог один летать на сцене, то в нашем шоу два года назад мы подняли в воздух сразу семь человек, и это были зрители. Не так сложно придумать идею, но очень сложно ее реализовать. Мы тратим действительно много времени, чтобы с помощью профессионалов из самых разных сфер осуществить ту или иную задумку. А после этого показать на сцене так, чтобы сегодняшний зритель, повидавший очень многое, открыл рот и сказал: «Вау, как они это сделали?!».
И.: Практически все трюки в нашем сегодняшнем репертуаре мы придумали и создали сами.
А.: Аналогов им нет в мире, и многие из этих трюков невозможно повторить. Иногда мы сами не можем повторить!
А.И.: Но изначально вы — актеры. Откуда такой талант изобретателей?
И.: Умение делать все своими руками привили нам родители. А иллюзионный жанр сначала пришел к нам в качестве хобби. Мы увлеклись фокусами, когда наш папа решил записать на видеомагнитофон футбольный матч, но что-то перепутал, и вместо него записалось шоу Дэвида Копперфильда — как раз его первый приезд в Россию где-то в 90-х годах. Помню свои ощущения, я все думал: можно ли научно объяснить то, что он делает, или перед нами действительно волшебник? Только когда я раз двадцать пересмотрел ту кассету, начал понимать, как делается тот или иной трюк.
А.: Тихо-тихо, это магия! После того как Илья кучу раз пересмотрел видео на кассете, он позвал нас в комнату. Мы все зашли — а по комнате летает роза, почти так же, как в шоу! С этого момента все и началось. Я решил, что хочу так же, и попросил Илью научить. И он согласился учить в обмен на то, что я выполнял за него какие-то обязанности по дому. Одно дело по дому — один трюк!
С.: Они так увлеклись, что когда мама спросила у братьев, что подарить мне на день рождения, я по их совету получил набор фокусов. Я еле слезы сдержал: я хотел все что угодно — приставку, магнитофон, мотоцикл, — но только не это!
А.И.: Как быстро от обычных трюков на ловкость рук вы перешли к трюкам опасным?
С.: Когда мы только начинали, мы делали классический набор трюков — платочки, веревочки. Потом же нам захотелось не просто удивлять и забавлять, захотелось, чтобы зритель сопереживал героям. И мы стали делать опасные трюки. Одним из первых был «Освобождение из смирительной рубашки». Когда-то этот фокус делал Гарри Гудини — его подвешивали вверх ногами, и в таком положении он должен был выбраться на волю. Мы немного усилили эффект этого трюка: меня подвесили вверх ногами в смирительной рубашке в центре металлического капкана. На освобождение была минута, потом таймер срабатывал — и капкан захлопывался. Мне было очень страшно, но одновременно я испытывал яркие эмоции от того, что никто до меня этого сделать не мог — это давало потрясающий адреналин, силы и азарт.
А.И.: Все проходило гладко?
С.: Был один неудачный момент, когда, подвешенный перед многотысячным залом, я понял, что время заканчивается, а я не успеваю освободиться. В последний момент я все же выскользнул из смирительной рубашки и, слыша, как срабатывает таймер, только и успел в полете закрыть лицо. В итоге капкан ударил по правой руке, порвав ее и сбив меня в сторону так, что я упал на левую руку и сломал ее. Но это я узнал позже. Поскольку адреналин гасит ощущение боли, я просто замотал рану, доработал шоу до конца и только потом поехал в больницу. Оставшиеся концерты пришлось работать с шестью швами на одной руке и фиксатором от перелома на другой. Но номер с капканом из программы мы все равно не убрали.
А.И.: А почему братья не заменили раненого?
И.: Я репетировал, но у меня не выходило, да и Сергей не дал исполнять трюк вместо него.
А.: На самом деле это и ревность к своему детищу, к своему трюку, и в то же время конкуренция между нами на сцене — у кого круче трюк, у кого больше поклонников, аплодисментов... Но это здоровая конкуренция — мы помогаем друг другу в любом случае.
С.: До какого-то момента я прямо любил риск — мне нравилось это ощущение адреналина. Но, когда появились дети, стало уже немножечко по-другому.
А.И.: Но не для Ильи и Андрея, у них же еще нет детей?
А.: Опасных трюков у нас хватает на всех. Например, закапывание заживо. Что-то подобное существовало и раньше: Гудини тоже закапывал себя, но он делал это в ящике, а мы решили без. Илья просто ложился в яму, и бульдозер засыпал его землей. Было очень эффектно! Но когда мы снимали трюк зимой, вместо рассыпчатой земли на него посыпались комья заледеневшей глины, и все пошло не по плану. Мы с Сергеем ждем, когда он выберется, и знаем, что на это запланировано 3–4 минуты, но время идет. Илья под землей уже более десяти минут, связаться с ним мы не можем, и нам становится все страшнее. В итоге выбрался он только через 15 минут.
И.: Мы тогда были очень загружены — трюки ставились буквально на поток. И номер с закапыванием готовился именно в таком бешеном режиме, в котором невозможно всё
предусмотреть. Из-за этого было много накладок, и не только со стороны нас, артистов, но еще и со стороны съемочной группы. У нас есть много историй, когда такие накладки могли угрожать не только нашему здоровью, но и жизни. Например, один раз мы выполняли трюк — сталкивали в пропасть пронумерованные ящики по выбору зрителей (что-то вроде русской рулетки). В одном из них был Сергей, но в каком именно, Андрей забыл и начал сталкивать брата, причем съемочная группа тоже не проследила. Сергей выскочил в последний момент.
А.И.: Все иллюзионисты так рискуют?
С.: Мы, наверное, сейчас единственные артисты в иллюзионном жанре, кто так часто выполняет по сути каскадерскую работу. Мы и горим, и висим вверх ногами, и распиливаем, и разрываем друг друга фурами. Но наблюдать, как мои братья делают эти трюки, мне гораздо страшнее, чем делать самому. Мы любим свою профессию, нам нравится видеть, когда зрители приходят снова и снова на протяжении уже 20 лет, наш зритель растет вместе с нами, а это дорогого стоит.
А.И.: Не все братья в мире так дружны и готовы работать вместе. Как вы гасите конфликты?
И.: Команда у нас очень дружная, но иногда проблемы возникают и в нашей тройке. Например, Сергей — человек разносторонний, быстро увлекающийся. Он может увлечься кинематографом, говорит: так, ребята, всё, на гастроли езжайте без меня, я сейчас буду снимать фильм!
А.: В итоге и на гастроли мы едем вместе, и участие в фильме тоже принимаем вместе. Помогаем друг другу. Так втроем мы стали креативными продюсерами триллера «Смертельные иллюзии». Ставили там трюки. А Сергей еще и снялся в одной из главных ролей.
С.: «Быть все время вместе» — это нам еще мама с папой говорили. На первом месте для меня всегда были, есть и будут любимые братья и наше общее дело. И все, чем бы я ни занимался, это популяризация иллюзионизма. Хочу, чтобы мои дети продолжили нашу династию. И, по-моему, они не против.
И.: Сейчас мы готовим новый проект, который будет сборником самых опасных трюков от братьев Сафроновых. Планируется живое выступление в одном из концертных залов в Москве и одновременно онлайн-трансляция по стране и за рубежом. В этом представлении мы разделимся на три стихии — шоу называется «Покорители стихии: огонь, вода, воздух».
А.: Я буду выбираться из воды, в которую меня опустят в клетке и в наручниках — реально опасный трюк, но я от него кайфую!
И.: Я буду гореть без всяких спецкостюмов и защиты, при реальном зрителе. А Сергей у нас будет поднимать в воздух крупные объекты — автомобили, людей и так далее.
А.: Еще хотим сделать классный трюк — телепортацию на крышу.
С.: То есть прямо из зрительного зала телепортироваться на небоскреб Москва-Сити. А еще Илья собственноручно разрабатывает зрительские трибуны таким образом, чтобы каждый зритель видел всё, что происходит на сцене.
И.: Мы работаем так, чтобы зритель, потратив рубль, понимал, что мы каждую копеечку из этого рубля честно отработали, создавая действительно невероятные, захватывающие, классные трюки.
А.И.: Кстати, помимо собственных шоу, вы свои таланты где-то еще применяете?
И.: Мы нередко помогаем другим артистам в постановке номеров и даже полностью шоу выстраиваем с использованием наших изобретений и спецэффектов. Бывает, что к нам обращаются и компании, которым интересно заявить о себе, как-то неординарно себя показать в медийном пространстве. У нас для этого есть все возможности.
Благодарим IDCollection, шоурум элитной мебели из Европы и США, за помощь в организации съемки (idcollection.ru).