Мужчина рассказал, как снимаются постельные сцены для реалити-шоу про измены

В первой сцене, которую мы снимали, журналист Кирилл, то есть я, должен был встретиться с девушкой по имени Оля, которая по сюжету ходит в тот же спортзал, что и мой герой. Детективы из программы должны были следить за этой встречей, в ходе которой мужчина и женщина обмениваются любезностями. Согласно сценарию, это был ложный ход, призванный запутать зрителя и создать интригу. Мне пришлось в процессе съемки этой встречи, которая состоялась на улице в оживленном парке, довольно близко общаться с ранее незнакомой мне актрисой, чмокнуть ее в щечку и держать за руку.

В первые секунды, когда режиссер объяснил мне задачу и когда он подвел меня к актрисе, я немного нервничал, хотя несколько дней морально готовился к тому, что мне придется быть собранным на съемочной площадке. Как меня и просила кастинг-менеджер, я выучил свою роль и сначала старался воспроизвести свои реплики в точном соответствии с текстом.

Через пару дублей режиссер отобрал у меня и у актрисы, изображающей Олю, все наши бумажки с текстом героев, и заявил, что надо просто своими словами передать смысл, и делать это надо просто, без переигрываний. Словом, если мы снимаем реалити-шоу, то и со стороны встреча должна выглядеть естественно. Телекамеры были расположены в ближайших кустах, а также на груди у операторов, которые изображали детективов, стоящих неподалеку и снимающих встречу скрытыми камерами. Еще у меня и у моей партнерши по сцене под одеждой были микрофоны, которые записывали нашу беседу. И меня предупредили, чтобы я не бил себя по груди и вообще не касался своей одежды руками в процессе разговора, чтобы не было брака по звуку.

Когда мы сняли эту сцену на улице, то режиссер дал команду съемочной группе менять место съемки. Мы должны были переместиться в фитнес-центр. Все видеооператоры и звукотехники погрузились в несколько машин, а нам с актрисой любезно предложили сесть в автомобиль к ассистенту по актерам. Судя по внешнему виду автомобиля, он был новым, купленным совсем недавно. Мои догадки подтвердились, когда водитель объявил, что в машине курить нельзя, и заставил актрису выйти, чтобы она смогла покурить на парковке. Совершенно потрясающим было и то, что в процессе поездки ассистент режиссера постоянно протирал руль, торпеду и консоль рядом рычагом передач влажной салфеткой, буквально сдувая каждую пылинку. Я был тронут такой заботой человека о машине, и уверился в том, эти телевизионные профессионалы знают свое дело.

Сцена в спортзале должна была изобразить общение моего героя Кирилла с его приятелями и приятельницами по фитнес-группе. Изначально в сценарии было указано, что там, помимо меня, играющего Кирилла, и девушки Оли, будут еще 5–6 человек. Но в итоге оказалось, что еще в этой сцене там будет только один парень, тоже изображающий человека из группы похудения. Еще одна девушка, которая по сюжету — любовница журналиста Кирилла, была фитнес-тренером нашей небольшой группы из трех человек.

Видеооператоры расставили скрытые камеры в фитнес-зале, в котором в это время занимались обычные люди. Их предупредили, что сейчас будет проходить съемка реалити-шоу, и что их лица потом будут в монтажной программе размыты до неузнаваемости, то есть заблюрены. Кстати, что касается анонимности, то мне сразу сказали, что стесняться на площадке не стоит и волноваться об известности тоже, потому что заблюрены будут лица абсолютно всех людей, которые попадут в кадр. Даже лицо неверного мужа Кирилла и фитнес-тренера, его любовницы. Без искажений в кадре будут только лица ведущих программы, которые играют роль детективов, а также лицо актрисы, играющей роль обманутой жены.

Поэтому мы могли вести себя как угодно, недоиграть или переиграть в этих сценах было невозможно. Режиссер заставил нас в течение трех дублей выложиться на тренажерах по полной, и в последнем дубле моя одышка и пот были совершенно настоящими.

Когда мне представили любовницу, с которой мне через пару часов предстояло сниматься в постельной сцене, я постарался произвести на нее впечатление и сделать вид, что совершенно не волнуюсь. Эта актриса была моложе меня и находилась в хорошей спортивной форме. Когда она переоделась в одежду для фитнеса, то я по достоинству оценил ее подтянутые бедра и тонкую талию. Пока мы снимали эту короткую сцену в спортзале, имитируя флирт и ведя диалоги, уже достаточно отдалившиеся от первоначального сценария, то в соседнем зале невозмутимо продолжали совершать свои атлетические подходы в тренажерам очень сильно накачанные молодые мужчины, которые в этом зале были завсегдатаями. Кроме них, в зале больше не было никого. Фитоняшек и других подтянутых стройных спортсменок не наблюдалось, так что глазеть в фитнес-центре было особо не на что.

После этого вся большая съемочная группа, к которой, как мне показалось, присоединились еще люди, на нескольких машинах отправилась на съемную квартиру. В этом помещении, по сюжету, проживал со своей женой журналист-любовник. И там же должна была состояться сцена ревности после того, как детективы должны были застукать на священном семейном ложе вероломного мужа в объятиях молодой тренерши из фитнес-центра.

Это была квартира с тремя комнатами, одну из которых сразу заняли видеооператоры. Они разложили там свои большие и маленькие видеокамеры, которых я насчитал полтора десятка. Также они выложили на диван свои радиопередатчики с микрофонами-петличками. Режиссер ходил по комнатам, изучал коридор, кухню и ванную. Так он решал, в каком месте лучше всего заснять ту самую постельную сцену, ради которой мы все тут собрались. В квартире была обычная обстановка, в такой живут практически все люди среднего достатка. На стенах — фотографии настоящих хозяев квартиры, которые совсем не были похожи на меня и актрису, изображавшую мою любовницу.

Наконец, режиссер определился с декорациями, и сообщил нам, что главное действо будет происходить в спальне на большой кровати, но прелюдия должна начаться на кухне. Мой герой должен сидеть на кухне и работать за ноутбуком, искать информацию в интернете для своей очередной статьи.

Для того, чтобы снять сцену диалога на кухне, видеооператоры попрятали во всех укромных местах небольшие видеокамеры и микрофоны. Также режиссер позвал нас с актрисой в спальню, чтобы проинструктировать насчет постельной сцены.

— Мы расположим везде видеокамеры и микрофоны, поэтому вы должны вести себя естественно и разговаривать так, как в реальной жизни. Никаких картинных жестов и фраз, все должно быть предельно скучно и банально. Также прямо в матрасе я расположу вот эту радиостанцию, при помощи которой буду вам давать команды. Вся наша группа и я — мы будем находиться в соседней комнате и следить за вашей игрой при помощи маленьких мониторов. Я иногда буду вас подгонять, иногда буду просить остановиться, чтобы повторить какое-то действие или сказать какую-то фразу еще раз.

Для того, чтобы снять «ту самую» постельную сцену, мне и моей партнерше выдали специальные плотные трусы телесного цвета. Предполагается, что они должны быть надеты на голое тело, а потом уже на них мы с актрисой должны надеть свое белье.

— Бери сразу двое трусов, — напутствовал меня один из видеооператоров, — надевай сразу двое, чтобы было поплотнее.

Я последовал его совету, и натянул две пары плотных дамских трусов телесного цвета, а потом надел свою обычную одежду.

— В общем, чтобы все выглядело на экране хорошо, вы просто делайте все так, как в реальной жизни, — сказал режиссер, обращаясь к нам с партнершей, — все эти движения, фрикции, вздохи и телодвижения — все должно быть как по-настоящему, только понарошку. Понятно?

— Понятно, — ответила моя стройная партнерша, — а мы оральный секс показывать будем? Как вы считаете, так будет лучше?

В этот момент я немного опешил, потому что не совсем готов был к такому повороту. Нет, оральный секс в исполнении женщины, когда она удовлетворяет мужчину, мне знаком и понятен. Но к имитации куниллингуса я просто не был готов, про это я даже не подумал.

Как эта девушка будет имитировать оральный секс со мной? Я же наверняка приду в возбуждение, и эрекция, которая совершенно естественно может возникнуть даже в разговоре на такие темы, уж стопроцентно будет и во время съемок в спальне. Стало понятно, зачем видеооператор рекомендовал мне надеть двое трусов.

В этот момент стало ясно, что никакого пути назад уже нет, и мне уже надо просто играть роль любвеобильного мужчины, у которого есть связь на стороне.

По сюжету тренерша из фитнеса приходит в гости домой к моему герою. В это время его жена находится на работе, как он думает, а на самом деле детективы из программы следят за прелюбодеями при помощи скрытых камер и уже звонят заявительнице с просьбой приехать домой поскорее.

Я сижу на кухне и делаю вид, что работаю за ноутбуком, при этом руки лихорадочно строчат по клавишам и набирают какую-то несвязную ересь. Звонок в дверь. Я делаю вид, что меня он застает врасплох, поэтому судорожно делаю глоток чая из стакана, и лишь потом иду к входной двери. Остановившись перед ней на мгновенье, я смотрю в глазок и вижу там мою партнершу. Открываю ей дверь и она заходит в квартиру, скороговоркой рассказывая свой текст по сценарию. Я точно также машинально отвечаю фразами своего героя: говорю, что мне сейчас некогда общаться, потому что надо срочно дописать статью. Иду на кухню и снова сажусь работать за ноутбуком.

Моя прекрасная партнерша продолжает говорить и при этом медленно кладет мне руку на плечо, гладит мои волосы, затем садится ко мне на колени и начинает изображать лобызания, целования. Так проходит минута-две. Я понимаю, что теперь нам надо выйти из кухни и идти в спальню. По пути в спальню я расстегиваю на актрисе платье сзади, и мы входим в спальню.

— Хорошо, продолжайте! — говорит голос режиссера из рации, находящейся в матрасе.

Я глажу актрису руками, она прижимается спиной к моей груди и так мы стоим еще минуту, изображая страсть. Но мне кажется, что в тот момент на моем лице было запечатлено сомнение в том, правильно ли я все делаю? Странное чувство, понимаете ли, я совершаю все те же действия, которые много раз происходили между мной и девушками. Однако это все происходит внешне и механически, без какого-либо эмоционального отклика.

Вот девушка оказывается в одних трусиках, и она поворачивается ко мне. Я обнимаю ее, стараясь делать вид, что ласкаю ее грудь и попу. При этом не испытываю особого удовольствия, но моя партнерша выглядит совершенно довольной и ведет себя естественно. По ней нельзя сказать, что она волнуется или сомневается в том, что ей надо делать.

Она опускается на колени передо мной, снимает с меня мои обычные трусы и начинает имитировать тот самый оральный секс. Хорошо, что меня от нее отделяют целых двое трусов телесного цвета!

— Очень хорошо, — слегка дрогнувшим голосом говорит режиссер из матраса, — пока продолжайте.

Я делаю вид, что нахожусь на седьмом небе от удовольствия, немного охаю и начинаю глубоко дышать. Моя партнерша стоит передо мной на коленях и делает свою актерскую работу. И тут я думаю, что не такой уж я плохой актер, если прошел через кастинг. Пока меня не выгоняют, значит, все всех устраивает. Вот и прелестная актриса самозабвенно имитирует ласки. Просто продолжай!

— Так, теперь снимай с нее трусы и начинайте! — командует голос из матраса.

Я стягиваю с партнерши ее белье, она остается в таких же плотных трусах телесного цвета. Но тут она разворачивает меня спиной к кровати, толкает и я падаю на кровать спиной. Она взгромождается на меня и начинает скакать у меня на бедрах, как наездница.

— Нормально, пока в этой позе, — советует матрас.

Минут пять мы изображаем позу наездницы, а затем нас просят сменить положение, чтобы в скрытую камеру попало и мое лицо.

— Поставь ее в позицию доггистайл, — говорит режиссер, и мы с партнершей повинуемся.

Так я имитирую фрикции еще несколько минут, и уже чувствую, что мой пенис не видит разницу между работой и жизнью, между игрой и реальность. Если бы не эти плотные трусы, понимаете? Я пару раз шлепаю актрису ладонью по попе, звонкие шлепки эхом отдаются от потолка и стен спальни. По ее реакции я вижу, что она этого не ожидала, но это ей очень понравилось.

— Ладно, а теперь еще секунд пятнадцать и заканчивайте! — говорит матрас, — Только со вздохами, громко, как положено!

И мы с партнершей громко и картинной заканчиваем нашу постельную сцену, я устало валюсь на кровать и она также ложится рядом со мной. Мы обнимаемся и начинаем говорить что-то очень приближенное к тексту.

— Хорошо, — говорит радиопередатчик в матрасе прямо подо мной, — камера стоп!

Так мы еще немного поснимали посткоитальные диалоги, чтобы у режиссеров монтажа было больше кадров и больше реплик для того, чтобы выбрать лучшее в финальную версию программы.

По окончании этого режиссер объявил нам, что мы с партнершей можем одеваться в свои обычные одежды, предварительно сняв эти предохранительные трусы. Когда я заходил в комнату, откуда видеооператоры следили за нашей работой, то заметил на их лицах смущение и краску.

— Хорошо у вас получилось, молодцы, — сказал один молодой видеооператор, — а то иногда актеры начинают все делать машинально, без ласк и без прелюдий, а у вас все натурально вышло. С чувством выполненного долга я забрал свои вещи, но так и не понял, были ли его слова искренними или нет.

Моя партнерша ушла одеваться в другое помещение, и когда она вернулась в общую комнату, то мы с ней обнялись, как старые друзья или как люди, которые в школе учились в одном классе. Она сказал, что испытала необычные ощущения от того, что я ее пошлепал. Я сказал, что в этом нет ничего необычного, но сам решил не делать ей никаких комплиментов по поводу ее умений, так ярко продемонстрированных в этой постельной сцене. Если сильно похвалишь, то девушка может обидеться. Так что лучше недохвалить, чтобы при случае можно было всегда еще добавить этих эмоциональных поглаживаний при необходимости.

Потом мы еще снимали сцену разоблачения любовников и сцену ревности между женой и мужем, но это не столь интересно, хотя и тоже было весьма забавным.

Когда программа с нашей серией вышла в эфир, то я с удивлением заметил, что при монтаже вырезали практически все наши постельные старания, оставив лишь сцену прелюдии на кухне. Для сюжета этого оказалось достаточно, и вся история выглядела так натурально, что не было и тени сомнений, что это все снято скрытой камерой, а нанятые артисты на само деле являются мужем и женой, любовником и любовницей. Вот такая сила у монтажа и мастерства съемок! Браво режиссеру и всем членам съемочной группы!

Анализируя полученный опыт, я потом обратил внимание, что при просмотре порнофильмов стал замечать очень интересные подробности в поведении актрис. Это сложно объяснить, но когда ты совершенно точно знаешь, как устроена работа за кулисами в реалити-шоу, то досконально видишь игру и различаешь неискренность в выражении чувств на лице. Вы только представьте, что во время съемок постельной сцены за кадром в этом же помещении находятся несколько человек. Смогли бы вы что-то изобразить в таких условиях и не засмущаться?

Это действительно очень непростая работа, которая требует большой слаженности от всех людей, вовлеченных в нее. Психологическое пограничное состояние, когда все знают, что это понарошку, но при этом все делают так, как бывает на самом деле, вызывает состояние эйфории. Если меня еще позовут участвовать в подобном, то я, пожалуй, соглашусь.