Майкл Джексон как-то рассказывал историю, которая мне очень запомнилась. Однажды он оказался в музыкальном магазине в Сан-Франциско, куда пришли тысячи детей. Певец вспоминал: «Они протиснулись вперед и разбили витрину. Большой кусок стекла упал на девочку и ранил ей горло. Повсюду была кровь, но никто не обращал на это внимания. Почему? Потому что там был я, и каждый хотел взять у меня автограф».
«Мир действительно сошел с ума»: режиссер Марк Энтони Грин о психологическом хорроре с Джоном Малковичем «Опус»
13 марта в российский прокат выходит остросюжетный триллер «Опус». Ранее картина была представлена в рамках одной из самых известных программ кинофестиваля «Сандэнс» — «Полночь». В преддверии премьеры режиссер Марк Энтони Грин рассказал, что послужило источником вдохновения для истории о культе знаменитости, а также поделился впечатлениями о первом режиссерском опыте и секретами со съемочной площадки.
«Атмосфера кино» / Амедиатека
В Голливуде давно прослеживается интерес к сюжетам о создании культа звезд. Яркие тому примеры — полюбившиеся зрителю «Малхолланд-драйв» и «Бульвар Сансет». На их фоне «Опус» довольно сильно выделяется: на первый план в картине выведена не знаменитость, а армия ее поклонников. Что вдохновило вас на создание подобной истории?
Мир действительно сошел с ума. Не осталось ни одной страны, региона или субкультуры, которые бы остались в стороне от поклонения различным культам. Людям всегда было присуще желание быть причастным к чему-то большему, но в какой-то момент мы свернули не туда. В основу фильма легли размышления о нашей общей зависимости — поклонении знаменитостям и природе лести, которая формирует современные человеческие отношения. Я брал интервью у звезд на протяжении 13 лет и хорошо понимаю, что все мы так или иначе являемся поклонниками других людей — музыкантов, актеров. Эти мысли послужили почвой для создания картины, которая могла бы стать своеобразной экскурсией по культу богатых и знаменитых и одновременно довольно жестким актом экзорцизма в отношении наших общих одержимостей и привязанностей.
Я не знаю, что случилось с фанаткой Майкла Джексона, которая была в тот день в музыкальном магазине, и не знаю, что произойдет с нами. Но я искренне надеюсь, что «Опус» сыграет — пусть и крошечную — роль в столь необходимой глобальной смене курса, пока не стало слишком поздно. А если нет — что ж, по крайней мере, у нас всегда будет Джон Малкович в скафандре.
Расскажите о главном герое фильма — Моретти (Джон Малкович). Как родился этот загадочный образ, и что он значит для вас?
Прежде чем сесть за написание сценария, я думал, что бы значило существование Моретти в мире, в котором уже есть Принс, Боуи и Элтон Джон. Я решил составить список из 101 факта, полуправды и слухов о герое. В результате этой подготовительной работы сложился портрет Моретти: он был крупнейшей поп-звездой с 1985 по 1995 год, музыкальным виртуозом с 38 хитами, гением, который направил свою творческую энергию на создание альбомов, определивших поколение, легендой, которая достигла вершины славы, а затем исчезла.
В фильме Джон Малкович исполняет песни Моретти самостоятельно — это стало настоящим открытием для зрителей, которые не догадывались о вокальных способностях любимого актера. Это было также сделано для достижения правдоподобия?
Да, я хотел, чтобы он перевоплотился в Моретти, поэтому настоял на том, чтобы вокал для песен героя записал именно Джон.
Как актер воспринял этот вызов?
Он один из величайших ныне живущих актеров. В нем есть нечто такое, что заставляет меня думать, будто он способен на все. А это под силу только такому талантливому и бесстрашному человеку, как Джон Малкович. Он не позволял собственному эго проникнуть в рабочий процесс и при этом сыграл парня с самым большим эго в мире.
А что насчет других персонажей? Моретти окружает не только армия поклонников, но и ряд представителей шоу-бизнеса, которые помогают раскрыть культурный феномен звезды: журналисты, пиарщики, инфлюенсеры, папарацци. Например, какова роль в этом Клары Армстронг (Джульетт Льюис), ведущей популярного шоу о знаменитостях, в этой системе?
Безусловно, такие люди, как Клара, являются ключевыми звеньями в этой системе. Сплетни, которым посвящена работа героини, играют важнейшую роль в формировании любимых нами легенд о знаменитостях.
Кажется, что Соледад Юсуф (Тони Хейл), давний пиарщик Моретти, выполняет схожую функцию.
Да, я работал редактором в журнале, и мне всегда казалось, что даже самые профессиональные пиарщики — мастера иллюзий. У них может быть клиент, который является далеко не самым лучшим баскетболистом в команде с худшими результатами в лиге, но глядя мне в глаза, они на полном серьезе добиваются, чтобы у него была обложка GQ. Это особый талант. Я подумал, что будет забавно, если пиарщик Моретти внесет свою лепту в создание легенды о звезде.
В таком случае, можно ли говорить, что молодая и малоизвестная журналистка Ариэль (Айо Эдебири), приглашенная в поместье Моретти, не вписывается в эту систему? Она не очень опытна и непосредственна, что не свойственно миру шоу-бизнеса.
Ариэль, действительно, выделяется: ее сверстники уже написали большие статьи и добились успехов в карьере. У нее есть работа мечты, но героиня еще не создала тот материал, который бы заявил о ее способностях. Когда она предлагает большую статью в издание, ее всегда берет в работу кто-то другой, поэтому Ариэль ощущает застой в своей карьере и не может выбраться из этого состояния. Вопросы, которые героиня задает Моретти, довольно наивны, но здесь дело в ее юном возрасте. Ариэль не совершает глупостей, типичных для персонажей хорроров. В героине много разных качеств. К счастью, мне удалось их раскрыть при помощи Айо Эдебири, которая может справиться с любым вызовом.
Нехарактерным для законов хоррора в фильме является не только поведение главной героини, но и, например, локация, в которой разворачивается действие. Зритель привык, что в традиционных фильмах ужасов героев помещают в старые дома, из которых им необходимо выбраться. Вы же пошли другим путем. Это намеренный уход от кинематографических штампов?
Сюжеты, в которых герои пытаются сбежать из особняков, встречаются повсеместно. Я не хотел снимать камерный фильм, действие которого происходит в замкнутом пространстве. Я хотел добиться большего масштаба и избежать стилистики в духе «Скуби Ду», персонажи которого бегают по особняку, в то время как двери открываются и закрываются.
Можете ли вы поделиться секретами, которые помогли добиться реалистичности происходящего на экране?
Например, сцену с разделкой устриц мы снимали внутри настоящей юрты — деревянного каркасного шатра, окрашенного в оранжевый цвет и установленного прямо посреди поля. Человек, которого можно увидеть крупным планом за этим занятием, — специально обученный каскадер. Нам хотелось, чтобы сцена выглядела убедительно.
Стремление создать что-то новое в рамках уже сформированного жанра — это, бесспорно, смелый шаг, особенно для режиссера-дебютанта. Расскажите о своем пути в киноиндустрии. Каким стал для вас первый кинематографический опыт?
Я научился снимать фильмы благодаря прочитанным мною интервью и просмотренным документальным фильмам. В них я пытался найти ответы на вопросы: «Как снять фильм? Что происходит на съемочной площадке? Как взаимодействовать с актерами?». Могу сказать, что это самое лучшее чувство в мире: момент, когда Джон или Айо читают сценарий, который я написал, а потом воплощают героев на съемочной площадке, ни с чем не сравнить.
